Белорусский язык: в поисках правды

«Беларускі -- гэта не рускі»

(Из сценария фильма Ф. Вячорки «Мирон. Живе Беларусь!»)

Чужой среди своих.

Я иногда чувствую себя как подросток из семьи эмигрантов, которому и сверстники, и родители говорят, что он не такой как они. Так получилось, что к моменту образования независимого государства Республика Беларусь, в Беларуси проживало много военных, в основном русских. Я родился в семье таких эмигрантов. Никто из нас дома не говорил на местном языке, но для общения с дворовыми ребятами мне это никогда не требовалось. При этом в школе я изучал белорусский язык и два предмета на нем – историю Беларуси и белорусскую литературу. В общем, я могу честно сказать, что белорусский никогда не был для меня родным языком.

Когда я готовился к поступлению в вуз и стал учиться в нем, среди интеллигеции были сильны настроения белорусского национализма. Со многими преподавателями в вузе я общался по-белорусски даже в бытовых ситуациях и писал в разных анкетах, что папа-мама русские, а я белорус. Сейчас многим не понять, что тогда (в 1990-е гг.) некоторым русским действительно было страшно жить: опасались погромов, хотя оснований почти не было.

Долгое время я думал, что белорусский язык не востребован в стране и может быть полезен мне только в общении с теми, кто принципиально на нем разговаривает (таких в Беларуси тоже немало). И только к 30 годам я понял, что позволял другим формировать свое отношение к языку моих сограждан. Когда у меня родился первый сын, я стал учить его говорить по-белорусски, несмотря на протесты его русского прадеда, и со временем последний стал иначе относиться к белорусскому языку и даже пытаться говорить с правнуком по-белорусски.

Слишком многое про белорусский язык говорится с эмоциональной точки зрения, поэтому попробую изложить некоторые факты, а они, увы, упрямая вещь, и не вписываются ни в какие националистические идеи.

Белорусский язык не вымирает.

На протяжении многих десятилетий русский язык был языком межнационального общения, делопроизводства и образования в Беларуси. Нет никого, кто не понимал бы русскую речь в моей стране. Неудивительно, что большинство жителей Республики говорят по-русски дома и на улице.

Тем не менее, около 2 млн из 9 всего населения сообщили во время переписи 2009 г., что говорят по-белорусски дома. (см сайт Белстата) Статистике можно не верить. Но в малых городах и в сельской местности обычное явление, когда человек говорит на местном диалекте «трасянка» – смеси русских и белорусских слов, причем русские произносятся на белорусский манер («дзярэўня» вместо «вёска» и т.п.). Это нормально. Почти все страны, которые когда-то были колониями, сохранили язык бывшей метрополии в качестве государственного или международного и имеют пиджин из смеси местных и международных языков. В бывшем СССР эта проблема есть везде.

Нельзя отрицать и что в крупных городах хватает интеллигенции, разговаривающей по-белорусски. Причем далеко не вся белорусскоязычная интеллигенция выступает против власти действующего президента страны А. Г. Лукашенко. Это ошибочное мнение основано на том, что в оппозиционных партиях многие открыто говорят по-белорусски в быту и ведут делопроизводство на белорусском языке. Но по факту по разным сторонам баррикад стоят и русскоговорящие и белорусскоговорящие.

Президент почти никогда не высказывается публично на белорусском языке, но от его имени публикуются указы и статьи в правительственной печати на чистом белорусском. Поэтому трудно судить насколько он лично владеет белорусским. Тем не менее время от времени он издает указы, направленные на популяризацию белорусского языка. Также не без его участия в 2009 г. была проведена реформа по упрощению белорусской орфографии. Доказательством того, что Лукашенко не стремится превратить Беларусь в русскоязычное государство, служит некоторое увеличение количества белорусскоязычной рекламы на ТВ и в других СМИ, в учреждениях образования и здравоохранения, сданных в эксплуатацию в последние годы, таблички-указатели оформлены на белорусском, многие организации имеют белорусскоязычную версию своих сайтов.

В качестве доказательства я сделал несколько снимков, правда за качество у читателей прошу прощения. На снимках все современное, все надписи сделаны в пределах 2012 года.

Факультет международных отношений Белорусского государственного университета, Минск, ул. Ленинградская, 20, 10 этаж

Схема линий метрополитена на белорусском кириллицей и латиницей

Надпись на упаковке сока на русском и белорусском языках

Думаю, что этот процесс связан не только с волевым решением Главы государства, но и с коммерческой выгодой: создание информации о продукте на белорусском языке привлекает к нему белорусскоязычных белорусов. Среди известных мне компьютерных программ Unreal Commamder, m-Torrent и Avast Antivirus имеют белорусский интерфейс, а проигрыватель AIMP даже две версии белорусской орфографии. За 2012 г. количество статей в Википедии на официальном белорусском языке возросло с чуть больше 30000 до около 60000, т.е. почти в два раза. Хотя не все статьи там высокого качества, некоторые по уровню раскрытия темы не имеют аналогов в русской Википедии (например, статьи по грамматике английского языка). А еще есть Википедия на старой белорусской орфорграфии. Все это не может возникнуть «по щучьему веленью» особенно если учесть, что википедисты работают на общественных началах (сущий коммунизм).

Увеличилось ли количество радиопередач, телерепортажей и газетных статей на белорусском мне сказать трудно, поскольку их всегда хватало и изменений за последние годы я не заметил.

Поэтому нет никаких оснований хоронить нормальный литературный белорусский язык. Даже если число носителей национального языка и дальше будет неуклонно сокращаться, пройдут столетия прежде чем исчезнут желающие говорить по-белорусски.

Проблемы белоруского языка.

«Панаехала гасцей

З іншаземных абласцей

Не няправліьна: гасцёў

З іншаземных абласцёў»

Из популярной песни

То, что на национальном языке говорит меньшинство населения – это не самая большая проблема. Дело в том, что язык и культура своего народа являются ценностями для немногих людей в любой стране мира. (Может так случиться, что жители США откажутся от английского языка в пользу китайского при определенных условиях) Пример Чехии 19 века показывает, что национальный язык может переживать периоды упадка и подъема.

Из действительных проблем можно выделить такие: национализм, который порождает вражду и недопонимание, отсутствие единой системы правописания и недостаток востребованного информационного продукта на языке.

С 1996 г. в стране узаконено фактическое двуязычие, но это не значит что по-белорусски можно говорить и писать где угодно. Нередко определенную документацию можно оформлять только на русском, и любые попытки сослаться на закон о двуязычии встречают сопротивление на месте. Также преподаватели как и любые другие работники сферы услуг связаны правилами внутреннего распорядка, которые могут ограничивать их личную свободу выбора языка общения с клиентом. Поэтому многие белорусскоязычные белорусы могут резко отрицательно относиться ко всему русскому и отказываться разговаривать с теми, кто не владеет белорусским. В свою очередь любого принципиально говорящего по-белорусски могут обозвать националистом. Иногда такое противостояние приводит к стычкам молодежных радикальных группировок или к словесным перепалкам людей постарше.

Тем не менее, большинство белорусов терпимо и снисходительно относятся к вопросу выбора языка своим собеседником, т.к. языки схожие и понять говорящего нетрудно. Сам видел не раз как один человек говорит по-белорусски, а его собеседник отвечает ему по-русски и обоим это нормально.

Существует два варианта белоруского правописания: современный, т.н. «наркомовка» и вариант 1920-30-х гг. известный как «тарашкевица». Первый ближе к русскому, второй к польскому. Хотя основное отличие этих стилей в правописании (например «снег», «экалогія» – наркомовка и «сьнег», «экалёгія» – тарашкевица) есть и отличия лексического плана (слова «апінія» и «думка» (мысль) характерны для тарашкевицы, а наркомовке свойственно только слово «думка») и даже некторые отличия склонения существительных по падежам. Возрождение в 1990-е гг. тарашкевицы, которую заменили в 1930-х гг. наркомовкой ради упрощения языка, связано с тем, что многие националистически настроенные представители интеллигеции заявили о своем непризнании реформ языка 1930-х гг. и стали пользоваться правописанием старого образца. Тем не менее наркомовка остается единственным официальным вариантом правописания, языком образования и государственных СМИ. Проблема в том, что в быту многие белорусы, принципиально разговаривающие и пишущие по-белорусски, затрудняются в выборе правильного варианта из-за наличия информации на обоих стандартах правописания. Это похоже на то, как студенты, изучающие английский язык как иностранный, используют американизмы и британизмы в одном предложении, что тоже стилистически неверно.

Похожая участь постигла русский язык в 1918 г., когда эмигранты продолжали писать отмененные большевиками буквы «ферт» и «ять» в своей мемуарной литературе и не только. Но теперь спустя 95 лет самые ярые враги большевизма и самые убежденные сторонники абсолютной монархии в России пишут на русском языке согласно правилам правописания 1918 г. Просто любой язык стремится к упрощению и реформа 1918 г. была не первой работой над количеством букв русского алфавита. Думаю, со временем в белорусском тоже останется наркомовка как более простая система правописания.

Все, кто создают какой-либо информационный продукт, рассчитывают на как можно большое число потребителей этого продукта. Поскольку исторически сложилось, что большинство населения Беларуси уже давно говорит и понимает по-русски (хотя у многих белорусов старшего поколения родным языком является именно белорусский) и русский является языком международного общения в странах бывшего СССР, многие отдают предпочтение русскому языку. В результате, на белорусском языке информация создается однотипная: культура, традиции, фольклор и история страны – вот основная тематика медийного продукта на белорусском языке. При этом почти не затронуты техническое образование, бизнес (не считая рекламы товаров и услуг), медицина, вопросы религии и философии, строительство; весьма ограничен перевод иностранной литературы на белорусский. И создается замкнутый круг: многие боятся говорить и писать по-белорусски, т. к. почти не встречают его в сферах, которые их интересуют и не уверены, что смогут говорить и писать правильно (при этом в школе и вузе от уроков белорусского освобождаются как правило только те, кто переехал из России – невиданная толерантность, попробовал бы я прогуливать уроки русского в какой-нибудь московской школе), количество людей, говорящих по-белорусски, сокращается и в результате большинство создателей информационных продуктов работают на русскоговорящее большинство, осознавая, что даже те, кто дома говорит по-белорусски, понимают без труда русский язык.

Однако когда в начале 2000-х на белорусский язык был озвучен зарубежный мультсериал «Марсупиланин», образ этого мультперсонажа был не менее популярен, чем диснеевские утки в годы моего детства или образ Маши и медведя в последние годы. Белорусскоязычный продукт может быть востребованным брендом.

Поэтому позитивная дискриминация – т.е. вытеснение русского языка из различных сфер в пользу белорусского, о которой говорят противники власти Лукашенко и которую, как видно из вышесказанного, проводит его правительство – явление неизбежное. Судя по всему, различные меры по популяризации белорусского языка будут продолжаться.

Итак, те, кто считает белорусский язык ошибкой природы, получили свой камень в огород. Теперь очередь тех, кто готов выдать желаемое за действительное, когда речь идет о симпатиях к белорусскому языку, культуре, истории и традициям.

Вопросы истории белорусского языка: Была ли черная кошка в темной комнате?

Почти любой белорусский историк скажет об Ефросинье Полоцкой, Кирилле Туровском как о первых белорусских просветителях. Известно о существовании такого государства как Великое княжество Литовское, Русское и Жамойдское (далее – ВКЛ) Беларусь как часть этого государства подарила миру Франциска Скорину, который перевел Библию на язык жителей ВКЛ под названием «Библия руска». То, что это был перевод на старобелорусский язык считается международно признанным фактом.

Но не все так просто. С некоторых пор я задаюсь вопросом: почему в названии Библии и княжества стоит слово «русский», а историки учат понимать его как «белорусский»? Более того, мне доводилось читать «Библию руску» в факсимильном издании и вот мое впечатление: во-первых Скорина перевел не всю Библию, как думают некоторые, а только несколько ее книг и несколько апокрифических книг, издав все это со своими комментариями как Библию (в Песни Песней он вставлял комментарии прямо в текст книги); во-вторых он писал на языке очень близком языку русских исторических документов, а факсимильные издания таковых я разбирал на первом курсе университета при изучении вспомогательных исторических дисциплин (поэтому Скорину читал без труда).

Фотография титульной страницы библейского перевода Ф. Скорины

Я не могу быть увереным, что прав на все сто, но предположу следующее: сегодня точное значение слов «Литва», «Московия», «Русь» и производных от них неизвестно. Определенно Литва и Московия были двумя странами конкурентами боровшимися за восточнославянские земли. Но в чем разница между литовскими и жамойдскими (есть мнение, что жамойдские земли это территория современной Литвы) и литовскими и русскими землями понять крайне сложно. Тогда в 14-16 веках разница была очевидной, потому и объяснений четких не сохранилось для потомков. Думаю, что слова «Русь» и «русский» означали что-то собирательное для восточных славян. Поэтому язык предков украинцев, белорусов и русских (в современном понимании) во времена московско-литовских войн 14-16 вв. был практически одинаков. (Даже сегодня эти языки сохранили значительную схожесть.) Можно найти отличия государственного языка ВКЛ и Московского княжества, но, повторю я не заметил такой принципиальной разницы между языком Скорины и Статута ВКЛ 1588 года и языком жалобных грамот московскому царю.

Также известен факт, что после объединения ВКЛ с Польшей в государство, под названием Речь Посполитая практически все дворянство Литвы как и интеллигенция были ополячены к 18 веку. То, что позднее стало современным белорусским языком было растаскано на местные диалекты, язык простых крестьян и ремесленников.

Некоторое время назад я опубликовал пост (на белорусском языке) о письменном творчестве революционера Кастуся Калиновского, которого в Беларуси одни почитают как борца за социальную справедливость, другие как борца с «москалями» (русскими). Считается, что он писал на белорусском языке латинскими буквами. Но все его творчество так насыщено польскими словами, что по сути можно говорить о польско-белорусской «трасянке». Например, известен его афоризм «Не народ для правительства, а правительство для народа». На современном белорусском языке он используется как девиз газеты «Республика»: «не народ для ўрада, а ўрад для народа». А у Калиновского вместо белорусского слова «урад» (кстати в русском языке было однокоренное понятие «урядник») стоит польское rąd. И так везде.
Современный белорусский литературный язык начал формироваться уже ближе к концу 19 века. А большевики в 1920-х гг. устроили в Беларуси серьезную белорусизацию. Были оформлены правила грамматики и правописания. Чиновников разного ранга заставили учить язык народа. Открылись школы, где все преподавание велось на литературном белорусском языке. Писатели, такие как Янка Купала и Якуб Колас (как и другие советские деятели пера), получали за свое творчество зарплату и привилегии. Кстати одного филолога, пытавшегося преподавать в качестве белорусского языка не литературную его версию, а разговорную русско-белорусскую «трасянку», загнобили.
Все это посодействовало формированию того языка на котором сегодня говорит 1/5 Беларуси. Было и много негативных факторов: сталинские репрессии против белорусской интеллигенции и крестьянства, Великая отечественная война, унесшая жизни 2 млн жителей Беларуси, масштабная миграция внутри СССР (много белорусов уехало на целину в Казахстан и на стройки в Сибирь, много русских военных и гражданских специалистов осело в Беларуси) политика скрытой русификации в Советском союзе (это тоже очень неясная история, тема для отдельного исследования). Поэтому литературный белорусский язык так и не стал пока языком значительного большинства населения Беларуси.
Интересно, что в трилогии Ивана Мележа «Полесская хроника», в которой описывается жизнь крестьян южной Беларуси на заре коллективизации (конец 1920-х гг.) отражается живой язык белорусского народа. Вообще всем рекомендую прочитать эту книгу на белорусском языке. М. Шолохов с «Поднятой целиной» по сравнению с этим произведением Мележа, извините за выражение, отдыхает: надо быть очень смелым советским человеком, чтобы в 1970-х гг. так открыто писать о драматизме отношений людей, в том числе и противоположного пола и насаждении колхозов в деревнях. У Шолохова советские чиновники более «иконописные», чем у Мележа. Но речь о другом: крестьяне в романе Мележа говорят на колоритной смеси белорусских, русских и украинских слов с примесью местного диалекта, а чиновники – на литературном белорусском. Поэтому неправомерно считать, что современные жители малых городов и сел Беларуси говорят на русско-белорусской «трасянке» только в последние десятилетия в результате происков врагов Отечества.
Итак, судя по вышеописанным фактам, белорусский язык достаточно молодой, а языком предков современных белорусов был восточно-славянский. Русский литературный язык сформировался раньше лишь потому, что во второй половине 16 века во время Ливонской войны с ВКЛ Иван Грозный вынудил Литву уступить Украину Польше за здорово живешь и войти в состав Польши самой, но уже в качестве «субъекта федерации». Иначе бы белорусский и украинский языки в их современном виде появились бы раньше на пару столетий.
Кстати похожая история произошла в бывшей Югославии. Когда я был еще ребенком, не было ни сербского ни хорватского языков, а был сербскохорватский (с двумя равноправными алфавитами, кириллическим и латинским). Но в настоящее время сербский и хорватский – это два различных языка, даже использование латинских символов в сербском и хорватском не совпадают.
Послесловие.
«Но коль выпало мне питерцем быть
Мне Москва так и не станет родной
Но я знать ее хочу и любить.
Так покажите, москвичи, город свой»
Из песни А.Розенбаума
Все вышесказанное не умаляет достоинства белорусского языка. Он такой же великий и могучий как и русский, украинский, польский, английский или французский. На этом языке поют колыбельные песни матери детям, думают миллионы людей, написаны шедевры мировой литературы. На этом языке могут и должны удовлетворяться духовные потребности народа. Но этого нельзя достичь шапкозакидательством, которым подчас занимаются русские и белорусские националисты. Я предпочитаю строить, а не разрушать. Порой я заглядываю в словарь, чтобы убедиться, что я правильно передал ту или иную мысль на белорусском, который мне так и не стал родным языком. Но я нисколько не жалею о тех исследованиях по истории и филологии, которые я написал именно на этом языке. Надеюсь, что многое еще удастся сделать.