В некотором смысле этот пост - продолжение предыдущего поста о моих предках. Однако в этом сообщении будет и про мою маму - Людмилу Дмитриевну Берестовскую (1953-2022), дочь Д.С. Пиянзина. Однажды я писал про ее школьный дневник. В этот раз будет немного ее разнообразных воспоминаний.
Люда Пиянзина в начале 1970-х на фоне Дома Кино (теперь Костел Симеона и Елены) на пл. Ленина (Независимости) в Минске.
Работа Пиянзина в ДОСААФ
После ухода из армии в 1980 г. Д.С. Пиянзин короткое время проработал преподавателем Института физкультуры.
Справка из Первомайского военкомата Минска моему деду о сроках его службы в армии на преподавательской работе для предоставления в Институт физкультуры (теперь БГУФК).
После недолгой работы в Институте Дмитрий Семёнович проработал до конца 2004 года в ДОСААФ, который в шутку называл "Дом отставных стариков армии, авиации и флота".
Рукой Пиянзина под фото подписано: "с 24 по 27 августа 1981 г. в г. Витебске на республиканских сборах ДОСААФ". Фото сделано у входа в здание областного комитета этой организации.
Республиканский семинар председателей первичных организаций ДОСААФ 19-21.05.1982 г. проходил на фоне выборов в городской совет депутатов Минска и в советы 9 районов столицы БССР. Вероятно, фото сделано у входа в здание ДОСААФ на ул. Московской, 6 (здание снесли в конце 2010-х). Кажется, Д.С. Пиянзин стоит прямо под плакатом избирательного участка № 1.
На июнь 1984 г. Д.С. Пиянзин был заместителем директора Минской объединенной технической школы ДОСААФ. МОТШ выпускала водителей разных категорий как потенциальных военных специалистов. После распада СССР эта школа продолжила работать как частное предприятие.
А здесь видимо ДОСААФ принимал делегацию военных из нескольких социалистических стран в здании своего минского областного комитета. Д.С. Пиянзин крайний справа.
Соревнования памяти Н. Гастело распространены и в современной Беларуси. Здесь же очевидно проводились мотогонки МОТШ ДОСААФ, посвященные памяти этого летчика. Возможно, они проходили там, где экипаж Гастело совершил свой таран.
Возможно это то же соревнование, но может быть и другое. У моего деда на рукаве повязка "Директор соревнования". В то время он был замдиректора начальника автошколы.
Еще одно мероприятие 4.09.1985. Дмитрий Семенович -- 4-й слева в первом ряду. Кстати, уже шла Перестройка, которая на тот момент проводилась как политика Ускорения строительства коммунизма без политических реформ.
Соревнования в Алма-Ате, Казахстан. 1988 г.
Кто на этом фото в Алма-Ате Маматов, Мельниченко, Зайченко и Федорук у Дмитрия Семёновича уже не спросишь. Предположу, что они здесь на первом плане.
На фоне символики Чемпионата мира по скоростному бегу на коньках в Алма-Ате 1988 г. Правда, не знаю имели к этому событию отношение белорусский ДОСААФ и мой дед либо просто сфоткались на фоне знаковых символов.
Еще одно ДОСААФовское соревнование в зимний период
А здесь уже ДОСААФ участвует в каком-то субботнике весной или ином мероприятии по облагораживанию местности.
В начале 1990-х Д.С. Пиянзин отнес домой амбарную книгу со списком кандидатов и членов КПСС, работавших в его автошколе. Он объяснял свой поступок тем, что опасался погромов со стороны белорусских националистов, которые, по его мнению, могли пройтись по адресам коммунистов МОТШ ДОСААФ. Так или иначе, мой дед сохранил важный документ от утилизации.
В этой книге единственный выговор сделан 20.09.1983 "Тарасову за употребление спиртных напитков в рабочее время и проявлял при этом грубость, неподчинение инструкции по ведению документации и выдачи бензина". Думаю, что этот Тарасов либо кому-то сильно насолил, либо действительно изрядно выпил и вел себя неподобающе. Воровство бензина и ошибки в ведении документации, как и употребление алкоголя на рабочем месте не были чем-то особенным в таких организациях в 1980-х гг.
Дмитрий Семенович Пиянзин в литературе
Мой дед не был медийным человеком. Мне известен только один раз, когда в 80-е гг. он давал интервью какой-то крупной газете, возможно "Правде" или "Известиям" и с гордостью показывал эту газету членам своей семьи, включая меня. И тем не менее он попал в жанр юбилейных стихов, которые писали ему и армейские сослуживцы, и коллеги по ДОСААФ.
Кажется, это было написано его коллегами по Центральным курсам усовершенствования комсостава Минобороны
А это стихотворение написали, вероятно, члены первичной ячейки КПСС преподавателей вышеупомянутых курсов. Мое предположение основано на том, что моего деда здесь назвали секретарем.
К 70-летию Д.С. Пиянзина ему написали стихотворение, которое отражало дух времени и мышление пожилых людей, пытавшихся адаптироваться к постсоветским реалиям.
Незадолго до своей смерти в 2019 году Д.С. Пиянзин получил приглашение написать свою автобиографию в энциклопедию "Кто есть кто в Республике Беларусь", том "Защитники родной страны". Он от этого отказался. В эту энциклопедию, кстати, попал
академик Воробьев, который говорил мне, что попасть на ее страницы считается трудным, но престижным делом.
Где-то в 90-х или 2000-х я тоже хотел написать книгу на основании воспоминаний своего деда, но забросил это дело за нехваткой мотивации к объемному труду. Теперь же проблема упирается в то, что Дмитрий Семёнович очень многое сочинял или приукрашивал в своих воспоминаниях, причем красочно и литературно. Из-за этого однажды мне пришлось
опровергать написанное мной ранее. Возможно, однажды я созрею написать рассказы моего деда как элемент семейного фольклора.
Те 5 сообщений, где я скрупулезно обрабатывал архив Д. Пиянзина, не являются попыткой идеализировать его личность или советское прошлое. Безусловно, мой дед не был совершенством, и кто-то может помнить его с отрицательной стороны. Но моей целью было сохранить и обнародовать самое ценное в его архиве, и я уверен, что работал над этим не зря, как не зря и дед собирал все эти документы и фотографии.
Немного воспоминаний Людмилы Берестовской
Моя мама много рассказывала мне о своей жизни. Некоторые воспоминания представляют собой интерес и для широкого круга читателей.
Например, часть детства Люды Пиянзиной прошла в Восточной Германии. Она мало что помнила из этого времени, но вспоминала как однажды пришлось прятаться в подъезде какого-то жилого дома от немецких мальчишек, которые стали бить ее вместе с подругой и натирать лицо до боли рыхлым снегом. Речь их Люда не понимала, поэтому причина нападения осталась неизвестной. Недавно случайный попутчик в троллейбусе, служивший в 80-е гг. в советской армии в ГДР, рассказал, что в одной из зданий, где было их расположение, окна были заложены кирпичом, чтобы никто не мог ничего туда бросить. Впрочем, били ли те хулиганы мою маму как дочь русских оккупантов или просто как девочку уже не узнаешь.
Некоторое время Пиянзины жили в Украине. Мама вспоминала, что они снимали частный дом, держали птицу и поросенка, которые потом были съедены. Помнила, что недалеко было кладбище, на котором часто хоронили под музыку (тоже дух советских времен) и это ее пугало.
Когда Люда Пиянзина переехала с родителями в Минск в 1969 году, ей оставалось учиться в школе 1 год. И она доучивалась в СШ №114, открытую годом раньше, куда нужно было ездить на общественном транспорте. Школы 121 и 137 на нашем Востоке-1 еще построены не были.
Мама рассказывала, что в школе у нее был конфликт с директором, который обвинил ее в хранении безнравственной картины (хотя ничего аморального там не было: беседа трех сестер - замужней, выходящей замуж и девицы, все одеты легко, но нужные части тела прикрыты одеждой) и она в ответ развернулась в его кабинете спиной, чтобы директор не видел слез ее обиды.
-- Что ты развернулась ко мне задом! - сказал раздраженный директор.
-- Рассматривайте зад своей дочери! - ответила Люда и выбежала из кабинета.
В принципе больших последствий этот разговор для моей мамы не имел.
Мама вспоминала, что однажды кто из ее одноклассников пришел на урок пьяный, и учительница, боясь сделать ему замечание, вела урок так будто ничего не происходит. Был случай, когда на мою маму пытались напасть несколько молодых людей на троллейбусной остановке, когда она вечером возвращалась из музыкальной школы. Водитель троллейбуса оценил обстановку и закрыл за ней дверь в салон, оставив хулиганов снаружи. Те принялись сильно бить в дверь и кричать, чтобы им открыли. Тогда водитель открыл другую дверь впереди, хулиганы бросились туда, а водитель тут же ее закрыл и уехал, благодаря чему моя мама добралась домой живой и невредимой.
Когда мама была уже замужем за моим приемным отцом и жила с ним в Алакуртти Кандалакшского района Мурманской области, пока ждала от него ребенка (моего младшего брата, родившегося в 1985 г.), я оставался в Минске с дедушкой и бабушкой. Поэтому о жизни в Заполярье знаю только из рассказов родителей. Из примечательного выделю пару моментов. По словам мамы небо в Алакуртти казалось ей белым и низким, а дороги часто были пустыми и ей было страшно возвращаться с работы в местной библиотеке.
Другой случай оставил след в отношении Людмилы Дмитриевны к религии. Какая-то женщина в их поселке убила своих детей, разбила все часы в доме и, когда ее арестовали, чтобы отправить на суд, выкрикивала "Вы - коммунисты! Скоро братья вас всех будут вешать!". Что было с ней дальше мама так и не узнала, но позднее она с некоторой опаской относилась к нетрадиционным религиям. Тем не менее, именно она проявила интерес к возможности изучать Библию со Свидетелями Иеговы в середине 90-х гг., в результате чего со временем Свидетелями стала вся наша семья из 4 человек. Незадолго до смерти мамы мы вспоминали с ней тот случай в Алакуртти и пришли к выводу, что в том случае никакой опасной религиозной группы не было. Женщина определенно страдала психическим расстройством, подтолкнувшим ее к ужасному преступлению и фантазиям на религиозную тему. Этот эпизод интересен тем, что многие случаи преступлений с религиозным подтекстом могут быть и не связаны с учениями и практикой какой-то религии, но часто становятся причиной ненавидеть религиозные меньшинства. Впрочем, об этом я уже писал тут.
Вместо эпилога
Интересно, что жизнь моей мамы была не такой яркой, как жизнь моего деда. Но скоропостижная смерть деда в одной из больниц Борисова, затруднила связь с его бывшими коллегами по ДОСААФ. Я так и не смог найти их в его записной книжке и пригласить на похороны, в итоге на прощании с ним было 4 человека: я, мой отец, мой брат и ритуальный агент. Мы же и несли гроб в крематорий. Позднее в музее ДОСААФ у меня приняли его архив и вскоре вернули в связи со сносом здания, где он находился.
Смерть же моей мамы 28 января 2022 г стала событием, привлекшим внимание нескольких сотен человек как из Свидетелей Иеговы, так и из других знакомых. Из-за свирепствовавшего ковида сначала провели погребальную встречу по зуму, куда подключилось больше сотни человек, потом еще около 20 человек пришли в ритуальный зал, где прошло прощание с соблюдением масочного режима. В те дни мне пришло несколько десятков сообщений с выражением соболезнования... Разумеется, я не хочу этим сказать, что Свидетели Иеговы лучше других людей во всех отношениях. Скорее хочу отметить, что память о человеке не всегда пропорциональна сумме его усилий и достижений.
Могила Дмитрия, Нины и Светланы Пиянзиных на кладбище "Колодищи" под Минском. Лето 2019 г.
Среди родственников моего деда была его сестра Елена, военное фото которой ее дочь Галина положила на ксерокопию страницы книги Е.А. Игнатовича о героях-защитниках Севастополя в годы ВОВ напротив фото И.С. Пьянзина, героя Советского союза, погибшего в Севастополе. Со слов Сёмена Пиянзина, сказанных Галине, этот герой приходился родственником их семье. Лично от себя добавлю, что это необязательно так, ведь фамилии Пьянзин, Пиянзин и Пензин очень популярны среди мордвинов, как Кузнецов среди русских или Ким у корейцев. Однако этот интересный вопрос дает мне возможность поставить многоточие вместо точки в конце публикации архива моего деда и истории его семьи...
2020-2023
